Продолжаем рассказ о дамах Адвокатской палаты Приморского края. В сегодняшнем материале – история Оксаны Колосовой, адвоката с более чем 16-летним стажем работы. В ее карьере были крутые повороты – включая смену деятельности от службы в рядах милиции до помощи гражданам в статусе адвоката. Однако ее девиз всегда остается неизменным: справедливость прежде всего.
Мой путь в адвокатуру лежал через 13 лет службы следователем в милиции, налоговой полиции и наркоконтроле. Любила свою работу, но перенесение дислокации отдела наркоконтроля за 70 км от места моего жительства и ежедневные поездки на личном автомобиле вынудили меня задуматься о смене трудовой деятельности. Имея право на пенсию по выслуге лет, я решила уйти «на гражданку» и посвятить больше времени семье — мужу и двум сыновьям, которые долго оставались без моего внимания.
Однако судьба распорядилась иначе. Последнее уголовное дело, которое я расследовала, привело меня к неожиданному предложению. Владимир Иванович Яковченко — уважаемый адвокат Пожарского района, предложил мне вступить в адвокатское сообщество. Моей первой реакцией было: «Это невозможно!». Я считала, что моих знаний для работы адвокатом явно недостаточно, потому что много лет занималась только уголовным правом и уголовным процессом, и то – не во всех его стадиях. Но Владимир Иванович свое предложение аргументировал перечислением моих личных качеств, которые, по его мнению, делали меня подходящим кандидатом. Конечно же, это подняло мою самооценку.
После поддержки моей кандидатуры моими будущими коллегами в 2008 году я успешно сдала экзамен и получила статус адвоката. Можно сказать, что юридическая стезя была предопределена моей семейной историей: мой дедушка по отцовской линии был судьёй, а мои родители — учителями, всегда ценившими справедливость.
За 16 лет работы адвокатом я сосредоточилась на уголовных делах, где имею больший практический опыт. Из гражданских дел предпочтение отдаю спорам, связанным с правами несовершеннолетних. Профессия моих родителей-педагогов, наверное, сказалось и на моём особом отношении к детям — я считаю их самой беззащитной и уязвимой категорией общества. И, когда представляю интересы своих доверителей в спорах об определении места жительства ребенка с одним из родителей, испытываю удовлетворение, если в суде сторонам удается прийти к мировому соглашению, что считаю наилучшим результатом, когда в суд родителей привели амбиции по отношению друг к другу. Но этому предшествует психологическая работа адвоката, прежде всего со своим клиентом, будь он истцом или ответчиком, сопряженная с высокой эмоциональной нагрузкой. Конечно, были дела, где оставлять ребенка для постоянного проживания с мамой или папой было опасным для его жизни и здоровья, но эти дела — большая редкость, таких дел у меня было за все годы работы всего два. Судьбой семьи, состоящей из папы и дочери при живой маме, у меня есть возможность интересоваться вот уже на протяжении 3 лет, итог – всё мы сделали правильно.
Из уголовных мне запомнилось дело в отношении подростка, обвиняемого в краже денег с найденной банковской карты. Уголовным законом это преступление отнесено к категории тяжких. В ходе беседы выяснилось, что мальчик стал жертвой буллинга: сверстники избивали его и вымога́ли деньги. Украденные средства он отдал им, чтобы избежать насилия, и даже их оказалось недостаточно, его продолжали унижать. Родители ребёнка особого интереса к его проблеме не проявляли, применили не педагогический метод, запретив ему выходить из дома после школы опять же под угрозой, а следователь, прокурор и суд первой инстанции проигнорировали доводы защиты о том, что совершению кражи денег с чужой банковской карты способствовало вымогательство в отношении этого же подростка, и саму суть ситуации, в которой подросток оказался наедине сам с собою, не зная, к кому обратиться за помощью и не доверяя педагогам в школе. В результате к систематическим избиениям и равнодушию взрослых добавилось назначенное судом наказание в виде лишения свободы условно. К счастью, апелляция пересмотрела приговор, снизив категорию преступления, и освободила мальчишку от наказания с применением к нему мер воспитательного воздействия. С тех пор прошло 2 года, он закончил школу, продолжает обучение в профессиональном колледже, всегда здоровается со мной при встрече, и больше в плохих делах замечен не был.
К этой же категории беззащитных людей отношу и пожилых людей. При их защите в уголовных делах, в последнее время — это обнаружение в их сараях завалявшихся баночек с порохом, изготовление охотничьих патронов, стараюсь как можно понятнее разъяснить им изменившийся с советских времен уголовный закон, выяснить цель хранения запрещенных предметов, обстоятельства их приобретения, чтобы в суде стало возможным прекратить уголовное дело без назначения наказания, которое исполнить в силу их возраста, проблематично.
В одном из таких уголовных дел мой подзащитный — пенсионер в возрасте 70 лет около 20 лет назад изготовил патроны, которые были обнаружены у него дома. На вопрос, когда он изготовил патроны – навскидку, не придавая особого значения этому очень важному для дела обстоятельству, ответил: «полтора – два года назад». Это услышали и полицейские, и присутствующие при розыскном мероприятии понятые. Дело осложнилось тем, что мой подзащитный никак не готов был признать, что в настоящее время это его действие, которым он занимался с детства, является уголовно наказуемым. На допросе я попросила его вспомнить, с какими событиями своей жизни он связывает изготовление патронов. Выяснилось — с травмой на производстве, после которой он получил инвалидность, перестал заниматься охотой, и нужда в изготовлении патронов у него отпала сама собой. По документам это был 2004 год. Экспертиза подтвердила, что комплектующие патронов были изготовлены на заводе в период с 1982 по 2001 годы. Позиция защиты сводилась к тому, что уголовное дело подлежало прекращению за истечением срока давности. Прокурор в суде был непреклонен и настаивал на обвинении, но, благодаря детальному анализу обстоятельств дела, нам удалось убедить суд, что показания сотрудников полиции являются недопустимыми доказательствами. Речь идет о воспроизведении ими показаний пенсионера о времени изготовления патронов и показания понятых, которые находились в состоянии алкогольного опьянения и не смогли пояснить, где именно в доме были обнаружены патроны. До ходатайства о признании недопустимым доказательством баллистической экспертизы дело не дошло, потому что ему предшествовало ходатайство защиты о возвращении уголовного дела прокурору, которое суд удовлетворил. В итоге уголовное было прекращено следователем в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Еще мне пришлось представлять в суде интересы пенсионерки, к которой был предъявлен иск о признании отцом её сына, погибшего 18 лет назад. Сложность дела была в том, что моей доверительнице невероятно тяжело было вернуться к событиям 18-летней давности, связанными с погибшим сыном, и признать своей внучкой чужую взрослую девушку. Экспертиза ДНК подтвердила факт родства, в связи с чем новая родственница стала претендовать на имущество моей доверительницы – долю в квартире, оформленную на сына и унаследованную после его смерти. Материальные потери в этом деле нам с доверительницей удалось минимизировать до комфортного для нее размера.
Работа — это не только профессия, но и призвание.
Адвокатская практика для меня — не просто работа, а дело, которому я уделяю время даже дома, изучая профессиональные ресурсы, и делаю это с удовольствием, считая это отдыхом.
А чтобы полностью отвлечься от работы, сажусь за синтезатор — в детстве я окончила музыкальную школу по классу фортепиано, и удивляюсь, насколько этот современный гаджет позволяет играть на нем с минимальными познаниями теории и навыками игры. Мне это не особо по душе, потому что это сравнимо с пением под фонограмму. Все-таки больше люблю отключать функцию системного аккомпанемента и играть «вживую», как на привычном мне с детства пианино. Люблю, когда дома собирается вся семья: родители вспоминают, как поддерживали мои первые выступления в музыкальной школе, муж пытается вспомнить навыки игры на гитаре, а сыновья продолжают наши традиции.
Моё хобби в недавнем прошлом – это мир увлечения моих сыновей. В нашей с ними жизни были и спортивные соревнования по карате, кикбоксингу, шахматам, участие в ежегодном конкурсе непрофессиональных танцоров, обучение игры на гитаре, роли в любительском театре, участие в культурно-массовых мероприятиях поселка и создание фильмов – все это сыграло свою роль в выборе ими своей будущей профессии. Старший сын Артём получил инженерное образование, окончив Сибирский институт инфокоммуникаций в г. Хабаровске, работает по специальности, младший сын Кирилл выбрал для себя гуманитарную творческую профессию, и сейчас является студентом 2 курса ДВФУ.
Для меня важно не только защищать права клиентов, но и напоминать обществу о ценности справедливости, особенно когда речь идёт о тех, кто не может постоять за себя сам в силу своего возраста.